Автоинформер:

Конвертер валют НБРБ

Курс рубля к белорусскому рублю
 

ПОД ШУМОК : Закулисная жизнь "Гран-при Монако"

ГРАН-ВРИ 

 Нет человека, который бы не хотел побывать на автогонках в Монако. Загорать на яхте, проигрывать миллионы в казино и гонять по узким набережным на красном "феррари". Английский писатель А.А.Джиль говорит, что вся сказка - ложь.


       Странная штука - деньги. Они не всегда ведут себя так, как вы ожидаете. Утекают как вода - не просто между пальцев, но в любую дырку. Это не всегда приятно на вид - так же, как вода не всегда бывает чистой и прохладной. Не всегда приятен на вид и Монте-Карло - эта дельта реки Кэш-Дарья. Все денежные кучи сполей Северной Европы, страны богатых Буратино, сносит сюда, в рукотворное болото алчности, прежде чем этот финнавоз будет смыт в Средиземное море. Впрочем, может быть, болото - не совсем то слово. Пожалуй, куда справедливее сравнить его с канализационной трубой.

        Но так было не всегда. Княжеству Монако долго удавалось оставаться независимым, потому что ни один из его соседей - ни Франция, ни Италия - не хотел его присоединить. Игра не стоила свеч. А потом, после тысячелетия никчемности, здесь остановилось колесо фортуны. В Монте-Карло появились казино. На юге Франции возникло новое перелетное племя модников. Наконец, составилать партия, лестная даже по меркам средневековья, - местный князь Ренье подцепил Грейс Келли. На голливудский взгляд, князек был плюгав, уродлив и зануда, но разве не такие же командовали в Голливуде? И потом, это был настоящий князь, пусть и старосветского поселка городского типа. И петрушки голливудские сбагрили свою Грейс петрушке монакскому, после того как в ее пруду успели поудить не мало рыбаков от мексиканской границы до пляжа Санта-Барбара.

       Мишурная чета произвела и потомство под стать Монако. Высочество получилось настолько безликое, что его не узнали бы и при опознании в полцейском участке в ряду других босяков. А принцесса Каролина! Эту прелестную старшеклассницу коснулась трагедия, но все закончилось благополучно: теперь у нее есть муж - немецкий аристократ и к тому же единственный князь со времен Черной Смерти (XIVвек), который мочится прилюдно. Ну и, наконец, принцесса Стефани. Выбрать, так обидишь, - просто королева пошлости, богородица узколобых, царевна-лягушка дешевых постеров. Ходячая песенка - из тех, что звучат на конкурсах. Рекламный ролик той мази, без которой из грязи в князи и обратно ну никак нельзя.

       Кроме денег, Монте-Карло заменит двумя вещами. Ралли Монте-Карло и Гран-при Монако. Это справедливо указывает на богатство воображения. Не без этого, не без этого. Если вы банкрот по части вкуса, но обладате кучей наличных, мазут и выхлопные газы - как раз то, что вам  надо в смысле культуры. "Бугатти" за миллион долларов хвастать легче, чем оригинальным полотном старинного мастера. "Ах да, Модильяни. Уж я на нем поездил. Дивный разгон, но не устойчив на дороге". Машина создает видимость цивилизации в краю, где никто ничего не делает и никто ничего не знает. Гонки - этакое Высокое Возрождение по-монакски. Гибель княгини Грейс под обломками авто - событие символическое. В другом месте ей на голову свалился бы Тициан или оленьи рога.

       Раз в год Монте-Карло принимает "призовую" позу. По городу носятся машины. В то время как все остальны города Европы отчаянно борются с засильем смердящих душегубок, наше княжество, как "плечевая" королева бензоколонки, раздвигает тротуары для группового секса с шоферюгами. Ни к чему другому этот пошлый райцентр не приспособлен. Девушка не может иначе.

      Голубцы по-монакски

       Разумеется, мы прилетаем в Монако вертолетом. Иначе нельзя. Путь сюда от аэропорта в Ницце по живописной эстакаде - сущая пытка: колонна богатых беженцев и просто беженцев. С посадочной площадки нас проводят вдоль залива к нашей яхте. Яхта в Монте-Карло - это роскошь, это звучит гордо. Задрав нос, вы упоминаете в разговоре, покручивая ключи от "феррари", что вас-де "в Монако ждет яхта". На самом деле на здешних яхтах никто никуда не плавает. Все они выполняют роль кабин в туалете с дурной славой. В них запираются понюхать, пососать, подергаться по счетчику и померяться брехней. Причал существует ради причала, а водоплавающие будки потонули бы, доведись им выйти в море. Поэтому они всегда на приколе - и хорошо, поскольку их пассжиры давно приплыли. Им уже ничего не надо.

       Внутри яхты формлены в духе приемной провинциального проктолога, с тем же умением и элегантностью. Мне до сих пор никто не объяснил, почему на лодках висят портреты других лодок: все равно как если бы вы украсили свою гостинную фотокарточками домов из витрины агенства по торговле недвижимостью. И забудьте о всякой там спутниковой связи: главное устройство здесь - холодильник,  он-то не выключается ни на минуту. Тошнотворное шипение шампанского преследует вас, как простатит. И что бы вы не делали, от соседа вас отделяет сантиметров двадцать, а отхожее ведро одного гламурного гондольера от подушки другого - всего навсего два слоя фанеры.

       С верхне палубы мы видим всех, кто, в свою очередь, видит нас. Почему автогонки привлекают такое количество народу, остается глупейшей загадкой современности. Миллионы еврозевак сплетаются локтями, чтобы повдыхать выхлопные газы и попотеть на тротуарах. Шаркают сандалиями мимо платных туалетов, задняя стенка которых снята, как в заштатном пип-шоу.

       Шампанское в ведерке, две простушки в бикини, халдей с ботулизмом на разносе, ваза с цветами плюс три-четыре болвана в шортах и майках, рекламирующие поверх своих пивных животов другие курорты для слабоумных: все, что происходит на этих яхтах, - живая реклама зависти, не то пивная этикетка, не то плакат из варьете, не то листовка, призывающая вступать в Революционно-рабочую партию. Положа руку на сердце, вид у нас здесь смехотворный. Не то чтобы пошлый и позерский и даже не то чтобы совсем дешевый и неуместный, но бесконечно фальшивый, покупной, что ли. Мы живем не здесь. Мы живем не так. Нас будто наняли, чтоб мы здесь крутились. Одна сплошная ложь.

       В Монако нет ни капли стиля. Уже в потру начинается пародия на пильгримаж средневековых рыцарей: реют флажки, украшенные украшенные геральдикой мазутных рыцарей-шоферюг. Оно и пахнет средневековьем: протухающим канапе, пекущейся пиццей, псиной, морским мусором, кремом для загара, помадой, вазелином, использованными презервативами, липкими подвязками, нейлоновыми подмышками и прогорклым маслом, превратившимся в мерзкое сало. Пахнет потребительством и разложением. Здешнее солнце делает из вас запеканку из жира, плоти, хрящей в оболочке из душистых треников "Найк" - голубцы по-монакски.

       Без секса

       "Когда  же расскажут о птичках?" - спросите вы. Их полно - блондинки, брюнетки, шатенки. Большинство страшны как смерть, держат флажочки "феррари" своих женихов, рюкзаки во вмятинах бьются о задницы в рытвинах. Встречаются, правда, и посмазливее. Те, что на яхтах. Эти бывают двух видов: недоступные и скучающие. Такие не дают чужакам, не замечают тех, с кем их знакомят, и не запоминают имен.

       Они лежат на пластмассе, словно бритые тюлени-дистрофики, подобно скоростным машинам, о них судят по обтекаемости. В них тщетно искать черт неоклассицизма или постмодерна. Они не выручат из беды, на них не сэкономишь. Таких не приглашают домой, не знакомят с родителями. Они катаются, эти лошадки без узды, но далеко на них не уедешь. В отличие от гоночных машин, они даже не заводятся. Ломаются. Не веришь - нажми на стартер, только ен забудь зажать нос.

       Имеются и мальчики. Все как один пьяные, в пятнах, липуче-опасные, басистые и горластые. Даже если они не продают картриджи и гелевые ручки, по виду они - точно из этого сословия. И даже если они не такие гнусные, но это не меняет вашего впечатления от потной, рыгающей дрожжами (вот оно, ваше шампанское) шайки проходимцев.

       И пускай город мигает сексом, сочится сексом, трясет, бормочет, виляет сексом, вам быстро становится ясно, что его-то - острого, один на один, всамделишного секса - здесь ничтожно мало. И просходит это только в крайнем случае. И легче от этого не становится.

       В ожидании айсберга

       Итак, мы прибыли в Монако на уикенд, и в нашем холодильнике полно шампанского. И чем же мы, в сущности, занимаемся? Почти ничем. По большей части думаем, как отсюда выбраться. Съездить в горы, там можно по-человечески поесть. Полюбоваться росписью Матисса в местном соборе. Пройтись по магазинам. Но чем тут не займись - все превращается в цветной кинокошмар. По Монако с легкостью перемещаются одни автогонщики, город представлят собой лабиринт заграждений, охраняемых полицейскими - причем того типа, что так любят богачи. Похожими на разъяренных официантов с пушками.

       Впрочем, кое-куда стоит все-таки заглянуть. Есть Бал Гран-при, про ткоторый газеты пишут, что это главное событие светской жизни евросезона. Разумеется, нужен "блэк тай": обуза на суше, он преврвщается в сущую пытку на море. Обед, как и любой другой корпоративный повод для жратвы, давит на психику, тянется медленно, словно бал, которого лет двадцать ждали выпускники средней школы. Как, ну как при всех деньгах и опыте эти люди умудряются устраивать вечеринку, где не весело ни единой душе? Впрочем, негативный этот энтузиазм по-своему занимателен. Бабенка-тамада объявляет призеров - и по свалившемуся на них счастью можно распознать качество гостей. Похлопаем, господа. Сдвинем ладоши - продавец гелевых ручек выиграл "Харлей-Дэвидсон". Пора уходить. Пора уходить было, еще когда рано было приходить.

       Через дорогу, в главном местном клубе, беснуется кагальчик разъяренных "вы что не видите, кто я такой" в обществе арендоваееых сосок. Стайка юнцов пререкается с ментом-официантом по поводу парковки "порша".

       Мы снова "уходим в море" и попадаем на яхту, где полным ходом идет еще одна гулянка. Точнее, это не яхта, а два здоровых парома, сцеплееных задами, словно две громадные морские собаки. За столом сидят сто немцев и пожирают тайские морепродукты. Хозяином вечеринки оказывается гей весом плтора центнера. Он одет в неописуемый жакет, кремовые шорты и бейсболку. В Монако следовало заехать хотя бы за тем, чтобы взглянуть на этого персонажа: в городе абсолютного безобразия он, несомненно, удостаивается первого приза.

       Вечеринка организована для привлечения внимания к интернет-проекту, куда этот тип вбухал свой долг третьему миру. Следом за нами выгружаются танцощицы, они будут притворяться лесбиянками у фонтана. Немцы жуют азиатский асфальт и пялят глаза глупее баранов. На танцполе три ощиапнные шмары симулируют секс. Впечатление все это производит гнетущее, начисто лишенное забавности, гламуром и не пахнущее. Все пошло, безмозгло настолько, что даже мне в броне цинизма не до смеха. Айсберг бы ударил в борт, что ли... Да где ж его взять? Блондинка предлагает мне переместиться на другую посудину. "Лучше уж сразу в петлю", - отвечаю я.

       Мы возвращаемся на наше плавучее биде. В сравнении с пиршеством нибелунгов наша клетка - райский уголок.

       Под шумок

       Монте-Карло оскорбляет чувства разными способами, и один из наиболее действенных - шум. От нашего причала до трассы рукой подать, На словах это звучит заманчиво, в действительности мозги лезут из ушей, как зубная паста. Ураган звуков. Не "Формула-1" , так "Формула-3", гонки на картингах, на гоночных "поршах". Когда настоящие спортсмены отдыхают, за руль садятся сосунки и соревнуются в грохоте и зловонии, подражая своим кумирам. Зрелище ущербное, знаете, как со своим мячом идти на Кубок мира. Когда же успокаиваются и они, улицы заполняет синхронное рычание мусоросборщиков.

       Все эти скоростные машинки пожирают умопомрачительные суммы денег. Я не отношусь к тем, чью совесть гложет вид чернокожих скелетиков в Африке, но "Формула-1" - это все-таки чересчур. Перегнись через парапет, посмотри вниз. Миллионы и миллионы окурков. Залив - сплошная громадная пепельница. Как будто онкологическая свадьба рассыпала свое болезненное конфетти.

       В предверии гонок нас развлекают воздушной акробатикой, которая здесь назыавется "швейцарскими красными стрелами". Крохотные малиновые самолетики с жужжанием проделывают над морем фигуры высшего пилотажа. Продавцы гелевых ручек вопят, хлопают друг друга пятернями и хихикают, как гиены. Смешно наблюдать этот швейцарский "блицкриг": один жирный уклонист от налогов объявил войну другому и бомбит его процентной ставкой. На деле Швейцария и Монако никогда не пойдут войной друг на друга - умирают все-таки не за такое.

       Есть масса вещей, за которые нам по-человечески стыдно. После них сотается металлический привкус во рту, после них обещаешь исправиться. Удвоить старания. Пересмотреть приоритеты. И физичечки и символически все это умещается здесь в одном-единственном уикенде.

       Монте-Карло - это пошлая прритча. Неразборчивая, немая Нагорная Проповедь. Впрочем никто ее и не слушает. Да никто бы и не понял, не разобрал - грохот такой, что сам цемент здешних мостовых дает трещины. Шумит тщеславие, ревут эгоизм, алчность, похоть и бесцельная дурость. На гигантском экране поверх чавкающей пепельницы, мерцающей в бензиновой дымке, вспыхивают стартовые огни. И понеслось.

 

     

    

 autotechnic.by